Глава 18. Жизнь и ложь Альбуса Дамблдора. Всходило
солнце: чистые, разноцветные небеса простирались над ним, безразличные
к нему и его страданиям . Гарри присел возле входа в палатку и глубоко
вдохнул свежий воздух . Как просто быть живым, наблюдать за восходом
солнца над снежными вершинами. Это должно быть самое великое таинство
на Земле. Раньше он этого не замечал. Все его сознание было
сосредоточено, на той халатности, по которой он потерял свою палочку.
Он взглянул на долину, укрытую снегом, вдалеке сквозь звенящую тишину
раздавались церковные колокола. Не
осознавая этого, он вонзал свои пальцы себе в руки, так как будто он
пытался противостоять физической боли. Он проливал свою кровь
бессчетное количество раз, однажды он даже потерял все кости правой
руки, а это путешествие уже принесло ему шрамы на груди и предплечье в дополнение к шрамам на руке и лбу. Но никогда до этого момента он не чувствовал себя окончательно ослабшим, уязвимым и беззащитным,
потому что добрая часть его магической силы ушла от него.. Он в
точности знал, чтобы ответила Гермиона, рассказав бы ей он об этом.
Волшебная палочка и ее волшебник по-сути одинаковы. Но она была бы не права, его случай был иным. Она не чувствовала как палочка вертелась как стрелка компаса и стреляла золотым пламенем, как враг. Гарри потерял защиту
или идентичной сердцевины (прим. Переводчика – имеется ввиду связь
палочки Гарри с палочкой Волдеморта, а именно два пера одной птицы -
феникс), и только сейчас он осознал, как сильно на нее рассчитывал. Он вытащил кусочки сломанной палочки из своего кармана и, не глядя на них, спрятал
вмешочек Хагрида, висящий у него на шее. Сейчас он был так набит
сломанными и бесполезными вещами, что в него уже больше ничего бы не
влезло. Через ослиную кожу, рука Гарри задела снитч, и на мгновение у
него появился соблазн достать и выбросить его прочь. Непостижимый,
бесполезный, ненужный, как и все то остальное, что оставил Дамблдор. И
ярость на Дамблдора обрушилась на него как лава, обжигающая его
снаружи, стирающая все другие чувства. Из-за полнейшего отчаяния они
уговорили себя в том, что Годрикова Лощина таит в себе ответы, убеждая
себя в том, что они должны вернуться, что все это было частью секретной
тропы, проложенной им Дамблдором: но не было ни карты, ни плана.
Дамблдор оставил их идти наощупь в темноте, бороться с неизвестным,
охваченным страхом, одинокими и беззащитными. Ничего не было объяснено,
ничего не разъяснено, не было даже меча, и теперь у Гарри не было и
палочки. Вдобавок он потерял фотографию вора, и, конечно же, Волдеморту
теперь не составит труда найти этого человека. Теперь у Темного Лорда была вся информация… -
Гарри? – Гермиона выглядела так, как будто боялась, что он может
проклясть ее ее собственной палочкой. На ее лице показались слезы, она опустилась радом с Гарри, держа в трясущихся руках две чашки с чаем и еще что-то большое под рукой. - Спасибо, сказал он, беря одну из чашек. - Не возражаешь, если я поговорю с тобой? -Нет, - сказал он, потому что не хотел причинять ей боль. -Гарри, ты хотел знать, кто был тот человек на той фотографии. Вообще-то… У меня есть книга. Она робко положила ее ему на колени, это была чистая копия «Правды и лжи об Альбусе Дамблдоре». - Когда?.. как?.. -
Она была в гостиной Батильды, просто лежала там… Эта записка торчала из
ее верхушки, - и Гермиона прочитала вслух несколько строчек, написанных
кислотно-зеленым цветом. – Дорогая Бэлли, спасибо за твою помощь! Вот копия книги, надеюсь тебя понравиться. Ты рассказала все, даже если и не помнишь этого. Рита. Я думаю, оно пришло, когда Батильда еще была жива, но, наверное, она была не в том состоянии, чтобы прочитать это. -Да, наверное, не была. Гарри
взглянул на лицо Дамблдора и почувствовал волну дикого наслаждения.
Теперь он узнает все те вещи, которые Дамблдор не считал достойными,
чтобы рассказать ему, хотел того Дамблдор или нет. -Ты
до сих пор сердишься на меня, не так ли? - спросила Гермиона, со
слезами на глазах. Он взглянул на нее, чтобы увидеть свежие слезы,
струящиеся из ее глаз, и знал, что гнев, должно быть, отразился на его
лице. -Нет,-
сказал он тихо.- Нет, Гермиона, я знаю, что это был несчастный случай.
Ты пыталась вывести нас оттуда живыми, и ты была невероятна. Я бы
умер,если бы ты не была там и не помогла мне. Гарри
пытался вернуть ее печальную улыбку, а затем снова обратил внимание на
книгу. Корешок был тугой, очевидно ее никто не открывал раньше. Он
пролистывал страницы, ища фотографии. Он натолкнулся на одну, которою
искал почти сразу, молодой Дамблдор и его статный компаньон хохочут над
какой-то давно забытой шуткой. Гарри опустил глаза на подпись. Альбус Дамблдор, вскоре после смерти своей матери со своим другом Геллертом Гриндельвальдом. На
несколько длинных мгновений Гарри изумленно уставился на последнее
слово. Гриндельвальд. Его друг Гриндельвальд. Он искоса посмотрел на
Гермиону, которая все еще смотрела на имя, так как будто, она не верила
своим глазам. Медленно она перевела взгляд на Гарри: -Гриндельвальд! Проигнорировав
остальные фотографии, Гарри исследовал страницы рядом с ними, нет ли
там упоминаний о роковом имени. Вскоре он нашел то, что искал и с
жадностью принялся читать, но потом потерял мысль: нужно было вернуться
назад, что бы уловить, о чем шла речь, и, в конце концов, он нашел
главу под озаглавленную: «Большое добро». Вместе, он и Гермиона начали
читать: Приближался
его восемнадцатый день рождения, и Дамблдор покинул Хогвартс в блеске
славы: отличник, староста, обладатель награды Барнабуса Финкли за
необычное использование чар, золотой медали за подрывающую все основы
статью на Международной Конференции Алхимиков в Каире, юный
представитель Визингамота в Британии. Дальше Дамблдор намеривался
совершить Большое Путешествие вместе с Эльфайсом "Вонючкой" Доджем,
тупым и назойливым, но преданным закадычным другом, с которым он
познакомился в школе. Двое молодых людей находились в "Дырявом Котле" в Лондоне, готовясь
к отъезду в Грецию следующим утром, когда прилетела сова и принесла
весть о смерти матери Дамблдора. "Вонючка" Додж, который отказался
давать интервью для этой книги, публично высказал сентиментальную
версию о том, что произошло позже. Он представил смерть Кендры
трагической случайностью, а решение Дамблдора о прекращении экспедиции,
как акт благородного самопожертвования. Конечно,
Дамблдор сразу же вернулся в Годрикову Лощину, предположительно для
того, что бы "позаботиться" о своих младших брате и сестре. Но сколько
внимания он в действительности уделил им? -Он
был особенным парнем, не такой как Аберфорт,- рассказывает Энид Смик,
чья семья в то время жила на окраине Годриковой Долины. - Тот рос нелюдимым.
После смертью их матери и отца, к нему стоило относиться с сочувствием,
если бы он не продолжал бросаться козьим пометом в голову. Я не думаю,
что Альбус беспокоился из-за брата. Во всяком случае, я не видел их
вместе. Так чем же занимался Альбус, если он не утешал младшего брата? Кажется, ответ заключался в продолжении заключения его сестры. Несмотря на
то, что ее первый тюремщик умер, не было никакого шанса исправить
жалкое положение Арианы Дамблдор. О ее существовании знали только те
несколько человек, которые, как "Вонючка" Дож, верили в историю о ее
"плохом здоровье". Еще одним доверчивым другом семьи была Батильда Бэгшот, известный магический
историк, много лет прожившая в Годриковой Лощине. Кендра, конечно же,
дала отпор Батильде, когда та впервые сделала попытку радушно встретить
их семью в деревне. Однако несколько лет спустя автор послал Альбусу
в Хогвортс сову, так как была сильно впечатлен его статьей о межвидовых
превращениях в газете "Трансфигурация сегодня". Это первое письмо
привело к знакомству со всей семьей Дамблдора. На момент смерти Кендры,
Батильда была единственным человеком в Годриковой Лощине, который
общался с матерью Дамблдора. К
сожалению, блеск, который Батильда демонстрировала раньше, испарился.
"Огонь горит, а котел - пустой", - так интерпретировал это Ивор
Диллонсби. Энид Смик, сказал немного иначе: "Она такая же ореховая, как
дерьмо белки". Тем не менее, тех или иных стилей изложения дало
возможность мне получить достаточно уникальных фактов, чтобы собрать
воедино всю скандальную историю. Как
и остальной Волшебный мир, Батильда отнесла преждевременную смерть
Кендры к ответным чарам, то же рассказывали Альбус и Аберфорт несколько
лет спустя. Батильда также придерживалась семейной версии об Ариане,
называя ее "слабой" и "болезненной". Однако с другой стороны, Батильда
достойна тех усилий, которые я приложила, доставая для нее Веритазерум,
потому что она одна знает полную историю самой заповедной тайны жизни
Дамблдора. Теперь, впервые раскрытая, она ставит под сомнение все, во
что верили почитатели Дамблдора: его возможная ненависть к Темным
Искусствам, противостояние по отношению к притеснению маглов, даже его
преданность семье. В то самое лето, когда Дамблдор приехал домой в Годрикову Лощину, уже сиротой и главой семьи, Батильда Бэгшот приютила у себя своего внучатого племянника, Геллерта Гриндельвальда. Имя
Гриндельвальда по праву знаменито: в списке Самых Опасных Темных
Волшебников Всех Времен он потерял лидерство только потому, что через
поколение появился Вы-Знаете-Кто, который отобрал у него эту корону.
Случилось это, потому что Гриндельвальд никогда не распространял свою
компанию террора на Британию, однако детали его восхождения к силе не
так широко известны здесь. Получив образование в Дурмтранге, в школе, знаменитой своей открытой терпимостью
по отношению к Темным искусствам, Вместо того,чтобы направить свои
способности на достижение наград и призов, Гриндельвальд,
однакопосвятил себя другим занятиям. Когда ему было шестнадцать, даже
Дурмстранг не мог больше стерпеть мудреные эксперименты Геллерта, и он
был исключен. До
сих пор о последующих перемещениях Гриндельвальда было известно только
то, что он "путешествовал несколько месяцев". Как теперь установлено,
Гриндельвальд захотел посетить свою двоюродную тетю в Годриковой Лощине
и, многих это сильно шокирует, завязал крепкую дружбу ни с кем иным как
с Альбусом Дамблдором. - Он казался мне очаровательным мальчиком,- бормочет Батильда,- несмотря на
то, кем он стал позже. Разумеется я познакомила его с беднягой
Альбусом, который скучал без общества парней его возраста. Мальчики
сразу поладили друг с другом. Конечно,
поладили. Батильда показала мне письмо,, которое она сохранила,
посланное Альбусом Дамблдором Геллерту Гриндельвальду в разгар ночи. -Да, именно после этого они провели весь день в обсуждениях - оба таких замечательных
молодых человека, ладивших, преуспевших как котел на огне – я иногда
слышала, как сова стучит в окно спальни Геллерта, чтобы доставить
письмо от Альбуса! Идея только что пришла к нему в голову и он должен
был сообщить Геллерту немедленно! И
что же это были за идеи. Поклонники Альбуса Дамблдора будут абсолютно
шокированы, но это мысли их семнадцатилетнего героя, которыми он
поделился со своим лучшим другом. Геллерт,
Твоя точка зрения о господстве Волшебников, является ДЛЯ МАГЛОВ
ДОБРОМ.Я думаю, это критическая точка. Да, мы наделены властью и да,
эта власть дает нам право управлять, но она также дает нам и
обязанности над законом. Мы
должны принять во внимание эту точку зрения, она будет фундаментом для
того, что мы строим. Где мы будем отклонены, поскольку мы конечно
будем, это должно быть основанием всех наших контрдоводов. Мы
захватываем власть ДЛЯ БОЛЬШЕГО ДОБРА. Это было твоей ошибкой в
Дурмстранге! Но я не жалуюсь, так как, если бы ты не был исключен, мы
никогда бы не встретились. Альбус. Хотя
его многие поклонники будут удивленны и потрясены, это письмо является
основой для Устава о секретности и установленных волшебных законов над
маглами. Какой удар для тех, кто всегда представлял Дамблдора как
самого великого маглорожденного победителя! Какими пустыми кажутся те
речи, поддерживающие права маглов, в свете этого нового свидетельства,
заслуживающего обсуждения! Каким презренным предстает перед нами Альбус Дамблдор, занятый заговором его прихода к власти, вместо того чтобы оплакивать мать и беспокоиться о сестре! Без сомнения те убежденные, продолжающие возносить Дамблдора на шаткий пьедестал,
будут говорить о том, что он, в конце концов, не привел свои планы в
действие, что он, должно быть, изменил свои взгляды, что пришел в себя.
Однако, правда кажется в целом более шокирующей. Едва
ли через два месяца их новой крепкой дружбы, Дамблдор и Гриндельвальд
разошлись и больше никогда не видеть друг друга, пока не встретились
для легендарного поединка (подробности, см. главу 22). Что вызвало этот
резкий разрыв? Дамблдор пришел в себя? Он сказал Гриндельвальду, что не
хотел принимать участия в его планах? Увы, нет. -Я думаю, повлияла смерть бедной маленькой Арианы, - говорит Батильда. - Это
было ужасным шоком. Геллерт был у них, когда все произошло, по
возвращению он весь дрожал, и сказал мне, что завтра хочет поехать
домой. Ужасно, знаете ли, обеспокоенный, потом я подготовила портал, и
это был последний раз, когда его видела. Альбус винил себя в смерти Арианы. Это было настолько жутко для обоих братьев.
Они потеряли всех кроме как друг друга. Не удивительно, что нраыи
иногда взлетали. Аберфорт обвинял Альбуса, ну вы понимаете, как люди
ведут себя при
таких страшных обстоятельствах. Но Аберфорт всегда был немного
безумным, бедный мальчик. Все равно, разбить нос Альбуса на похоронах
было не прилично. Это окончательно погубило бы Кендру, если бы она
увидела, как дерутся ее сыновья, около тела дочери. Очень жаль, что
Геллерт не остался на похороны.... По крайне мере, это было бы утешение
для Альбуса. Эта ужасная ссора возле гроба, известная только тем немногим, кто посетил похороны
Арианы Дамблдор, поднимает несколько вопросов. Почему Аберфорт Дамблдор
обвинял именно Альбуса в смерти его сестры? Это был бред сумасшедшего,
не более чем излияние горя? Или, возможно, там была некоторая более
конкретная причина его ярости? Гриндельвальд, отчисленный из
Дурмастранга из-за опасных для жизни нападений на сокурсников, сбежал
из страны через несколько часов после смерти девочки и (из-за позора или опасения?) больше не видел Альбуса, только когда он вынужден был это сделать по просьбам волшебного мира. Ни
Дамблдор, ни Гриндельвальд, кажется, больше никогда не упоминали про их
недолгую детскую дружбу. Однако нет сомнения в том, что Дамблдор
откладывал еще примерно пять лет в суматохе, несчастьях, и
исчезновениях, его атаку на Геллерта Гриндельвальда. Было ли это
сильной привязанностью к человеку или опасением, что лучший друг
разоблачит его, и это заставило Дамблдора колебаться? Правда ли, что
Дамблдор намеревался поймать человека, которым он был когда-то столь
восхищен? И как же умерла таинственная Ариана? Была ли она невинной жертвой некоторого
Темного обряда? Пошла ли она вопреки тому, чего не должна была делать,
в то время как эти два молодых человека сидели и изобретали план
захвата власти и славы? Возможно ли то, что Ариана Дамблдор и была
первым человеком, который умер “Ради Большого Добра”?
Глава
закончилась здесь, и Гарри поднял глаза. Гермиона достигла конца
страницы перед ним. Она выхватила книгу из рук Гарри и, не глядя,
закрыла ее, как если бы в ней было сокрыто что-то непристойное, по
выражению ее лица было видно, что она встревожена: - Гарри - Но
он потряс головой. Остаток внутренней уверенности внутри него
улетучился; такое же чувство, было и тогда, когда ушел Рон. Он доверял
Дамблдору, верил, что он воплощение совершенства и мудрости. Все
превратилось в пепел: сколько еще он мог потерять? Рон, Дамблдор,
палочка из пера феникса... - Гарри, - она, казалось, слышала его мысли. - Послушай меня. Это… это все только слова, которые неприятно читать. - Да, можно так сказать – - …но не стоит забывать, Гарри, это написала Рита Скитер. - Ты ведь прочитала письмо к Гриндельвальду, не так ли? -Да,
я… я прочла, - она запиналась, выглядела расстроенной и покачивала
чашку чая в холодных руках. - Я думаю, что это худшая часть. Я знаю,
Батильда думала, что это был просто разговор, но 'Ради Большого Добра'
стал слоганом Гриндельвальда, его оправданием всех тех злодеяний,
которые он совершил позже. И... от этого... это выглядит, как будто
Дамблдор подал ему идею. Говорят, что надпись 'Ради Большого Добра',
была выгравирована над входом в Нурмернгард." - Что такое Нурмернгард? - Тюрьма, которую построил Гриндельвальд, чтобы держать в ней своих противников.
Он даже сам сидел там, когда Дамблдор его поймал. Так или иначе, это…
это и послужило ужасной мыслью о том, что идеи Дамблдора помогли
приходу к власти Гриндельвальда. Но с другой стороны, даже Рита не
может знать о том, что они были знакомы больше чем нескольких месяцев
тем летом, когда они были действительно молоды, и… - Я так и думал, что ты это скажешь, - сказал Гарри. Он не хотел позволить гневу
вылиться на нее, но было трудно говорить спокойно. - Я думал, ты
скажешь, что они "были молоды". Они были такого же возраста, как мы
сейчас. И вот мы какие, рискуем своими жизнями, ради борьбы с Темными
Силами, и он в сговоре с новым лучшим дружком, готовил приход к власти
над маглами. Его терпение подходило к концу: он встал и начал ходить кругами, стараясь успокоиться. -Я не пытаюсь оправдывать то, что писал Дамблдор, - сказала Гермиона. - Все эти
'права управлять' - ничто, они опять же являются "Силой магии". Но
Гарри, его мать только что умерла, он остался один в доме… - Один? Он не был одним! У него был брат и сестра в придачу, его сестра-сквиб, которую он держал взаперти… - Я не верю этому, - сказала Гермиона, она тоже встала. - Независимо от того, что было не так с той девочкой, я не думаю, что она была сквибом. Дамблдор, которого мы знали, никогда бы не позволил… -
Дамблдор, которого, как мы думали, знали, не хотел насильно завоевать
маглов, - Гарри кричал, его голос, отзывался эхом вдоль пустой вершины
холма, несколько черных дроздов поднялось в воздух, они закричали и
полетели навстречу жемчужному небу. -
Он изменился, Гарри, он изменился! Это ведь понятно! Возможно, он
действительно верил в эти вещи, когда ему было семнадцать, но вся
остальная часть его жизни была посвящена борьбе с Темными Искусствами!
Дамблдор был тем, кто остановил Гриндельвальда, тем, кто всегда
выступал за защиту маглов и прав маглорожденных, кто боролся с
Ты-знаешь-с-кем с начала, и кто умер, пытаясь его сломить! " Книга Риты лежала на земле между ними, поэтому лицо Альбуса Дамблдора печально улыбнулась им обоим. -
Гарри, прости, но я думаю настоящая причина, почему ты так злишься на
Дамблдора, в том, что он сам никогда не рассказывал тебе о себе. - Может быть, - прокричал Гарри и стукнул себя по голове, едва соображая, что
пробует удержать свой гнев или защищать себя от груза собственного
разочарования. - Хочешь знать, что он говорил мне, Гермиона! Рискуй
своей жизнью, Гарри! И снова! И снова! И не жди, что я объясню тебе
все, просто доверься мне, поверь, я знаю, что делаю, верь мне даже
если, я не доверяю тебе! Никогда всей правды! Никогда! Его голос утих вместе с напряжением. Они стояли и смотрели друг на друга в белизне и пустоте, и, как казалась Гарри, были столь же ничтожными, как насекомые, под этим широким небом. -Он любил тебя, - прошептала Гермиона. – я знаю, он любил тебя. Гарри опустил руки. -Я не знаю, кого он любил, Гермиона, но это никогда не был я. Он оставил внутри меня не любовь, а хаос. Он делился своими проклятыми взглядами, большинством того, о чем он действительно думал с Геллертом Гриндельвальдом, а не со мной. Гарри взял палочку Гермионы, которою прежде уронил в снег, и снова сел у входа в палатку: - Спасибо за чай. Продолжу охранять, а ты возвращайся в тепло. Она не решалась, но почувствовала облегчение, взяла книгу и пошла назад в палатку.
Проходя мимо него, слегка провела рукой по голове Гарри. Он закрыл
глаза от прикосновения, ненавидя себя за то, что желал, чтобы сказанное Гермионой, было правдой: Дамблдор действительно заботился.
