Глава 1. Восхождение Тёмного Лорда. На
узкой тропинке, освещённой лунным светом, появились двое мужчин. На
мгновение они замерли, нацелив друг другу волшебные палочки в грудь;
затем, узнав друг друга, они спрятали палочки под мантии и быстро
направились в одну и ту же сторону.
— Новости? — спросил тот, что был повыше.
— Самые лучшие — ответил Северус Снейп.
С
левой стороны тропинку окаймляла низкая дикорастущая ежевика, с правой
— высокая, аккуратно подстриженная живая изгородь. При ходьбе длинные
мантии мужчин развевались вокруг их ног.
— Хотя, возможно, я
опоздал, — произнёс Яксли. Ветки, разрывавшие лунный свет, то скрывали
его лицо, то позволяли разглядеть его грубые черты. — Это было сложнее,
чем я ожидал. Но, надеюсь, он будет доволен. Ты уверен, что всё будет
хорошо?
Снейп безучастно кивнул. Попутчики свернули направо в
широкий проезд, уводящий с тропинки. Живая изгородь петляла вокруг них,
упираясь вдалеке во внушительные кованные ворота, преградившие мужчинам
путь. Они подошли вплотную к воротам и не сделали даже попытки
остановиться. На ходу оба подняли левую руку, будто делая жест
приветствия, и прошли сквозь железные прутья, словно это был дым, а не
металл. Тисовая изгородь слегка скрадывала звук их шагов. Неожиданно
справа послышался шорох. Яксли снова достал палочку, поднял её прямо
над головой своего спутника, однако его тревога оказалась напрасной:
источником шума оказался белоснежный павлин, сидящий на живой изгороди.
— Люциусу красиво жить не запретишь. Павлины… — Яксли ухмыльнулся и засунул палочку обратно под мантию.
Красивый
особняк вырос из темноты в конце прямого проезда, свет лился сквозь
нижние витражи с ромбовидным орнаментом. Где-то в глубине тёмного сада,
за оградой, плескал фонтан. Под ногами захрустел гравий, когда Снейп и
Яксли направились к двери, та распахнулась, только они приблизились к
ней, хотя, очевидно, её никто не открывал.
Коридор был большим,
тусклым и богато украшенным, с потрясающим ковром, который покрывал
большую часть каменного пола. С картин бледные лица следили за
проходившими мимо Снейпом и Яксли, провожая их влзгядами. Мужчины
остановились у громоздкой деревянной двери, ведущей в следующую
комнату, на мгновение задержались, а затем Снейп повернул бронзовую
ручку.
В комнате было много молчащих людей, которые сидели за
длинным богато украшенным столом. Мебель, обычно стоявшая на своих
местах, была беспечно отодвинута к стенам. Свет исходил от пламени,
вырывающегося из-под мраморной плиты камина, над которым висело зеркало
в позолоченной раме.
Снейп и Яксли немного задержались на
пороге. Когда их глаза привыкли к отсутствию света, они увидели самую
странную деталь всей сцены: человек без сознания висел вверх ногами над
столом, медленно вращаясь, словно был подвешен на невидимую веревку, он
отражался в зеркале и полированной поверхности стола. Никто из
присутствующих не смотрел на перевёрнутого, за исключением бледного
молодого человека, сидящего почти под ним. Казалось, юноша не мог
заставить себя не смотреть наверх каждую минуту.
— Яксли, Снейп, — раздался ясный высокий голос с конца стола. — Вы почти опоздали.
Позади
говорившего был камин, поэтому прибывшие поначалу не могли разглядеть
ничего, кроме его силуэта. Когда они приблизились, перед ними возникло
безволосое лицо, похожее на змеиное, с щелями вместо ноздрей и горящими
красными глазами с вертикальными зрачками. Он был таким бледным, что,
казалось, излучал жемчужное сияние.
— Северус, сюда, — сказал Волдеморт, указывая на место справа от себя. — Яксли… рядом с Долоховым.
Двое мужчин сели на свои места. Многие смотрели на Снейпа, Волдеморт обратился к нему первым.
— И?
— Орден Феникса планирует перевезти Гарри Поттера из безопасного места его пребывания в следующую субботу ночью.
Интерес сидящих за столом неожиданно возрос. Некоторые напряглись, другие забеспокоились, все смотрели на Снейпа и Волдеморта.
—
В субботу… ночью, — повторил Волдеморт. Он так сильно впился в Снейпа
своими красными глазами, что некоторые отвернулись, будто боясь сгореть
от ярости его взора. Но Снейп смотрел на Темного Лорда очень спокойно,
и после нескольких секунд лицо Волдеморта, на котором не было губ,
искривилось во что-то похожее на улыбку.
— Хорошо. Очень хорошо. И эта информация от…
— …источника, который мы обсуждали, — сказал Снейп.
— Милорд.
Яксли наклонился вперёд, чтобы посмотреть через весь стол на Волдеморта и Снейпа. Все повернулись к нему.
— Милорд. Я слышал кое-что другое.
Яксли подождал, но Волдеморт молчал, поэтому он продолжил.
— Аврор Долиш проронил, что Поттера никуда не повезут до тридцатого, пока мальчишке не исполнится семнадцать.
Снейп улыбался.
—
Мой источник говорил мне, что по плану будут пущены лживые слухи;
наверное, это они и есть. Без сомнения, на Долиша наложили Заклинание
Спутывания. И не первый раз, он ведь такой впечатлительный.
— Уверяю тебя, милорд, что Долиш выразился ясно, — сказал Яксли.
—
Если его Спутали, то, конечно, он выражался ясно, — сказал Снейп. —
Уверяю тебя, Яксли, что Отдел Авроров больше не играет никакой роли в
охране Гарри Поттера. Орден уверен, что мы завладели Министерством.
—
Хоть об одной вещи Орден догадался, а? — сказал человек, сидящий
недалеко от Яксли. Он издал хриплый смешок, который эхом прокатился по
всему столу. Волдеморт не смеялся. Его взгляд направился к медленно
крутящемуся телу, и казалось, что он погрузился в раздумья.
— Милорд, — продолжил Яксли. — Долиш уверен, что весь Отдел Авроров соберут, чтобы перевезти мальчика…
Волдеморт поднял большую белую руку, и Яксли мгновенно замолчал, внимательно следя за Волдемортом, который повернулся к Снейпу.
— Где они спрячут мальчишку?
—
В доме одного из членов Ордена, — сказал Снейп. — Если верить моему
источнику, на место наложили всю защиту, на которую способны Орден и
Министерство. Я думаю, взять его там не получится, конечно, если
Министерство не сдастся до следующей субботы, что позволило бы нам
определить и нейтрализовать некоторые из заклинаний.
— Ну, Яксли? — сказал Волдеморт на другой конец стола. — Сдастся ли Министерство к следующей субботе?
Все вновь обернулись. Яксли выпрямился.
—
Мой Господин, на этот счёт у меня есть хорошие новости. Я, хоть и не
без труда, успешно наложил Заклятие Империус на Пиуса Тикнесса.
Многие
из сидящих вокруг Яксли выглядели впечатлёнными, его сосед Долохов,
человек с длинным искривлённым лицом, похлопал его по спине.
—
Хорошее начало, — сказал Волдеморт. — Но Тикнесс это один человек.
Скримджер должен быть окружён нашими людьми, прежде чем я начну
действовать. Одно неудачное покушение на министра — и все наши труды
окажутся напрасными.
— Да… мой Господин, это так… но вы знаете,
что как у Главы Отдела Принятия Волшебных Законов, у Тикнесса есть
контакт не только с самим министром, но и с Главами всех других отделов
Министерства. Я думаю теперь, когда под нашим контролем находится столь
важный чиновник, будет легко сделать подвластными и других, а вместе
они смогут свергнуть Скримджера.
— Наш друг Тикнесс не будет
раскрыт до того, как обратит на нашу сторону всех остальных, — сказал
Волдеморт. — В любом случае, маловероятно, что Министерство станет моим
до следующей субботы. Если мы не сможем тронуть мальчишку на его новом
месте пребывания, значит, мы должны сделать это во время его
путешествия.
— Здесь у нас есть преимущество, мой Господин, —
сказал Яксли, который явно намеревался добиться одобрения. — Теперь на
нашей стороне несколько людей из Отдела Магического Транспорта. Если
Поттер аппарирует или использует Каминную Сеть, мы сразу же узнаем.
—
Он не сделает ни того, ни другого, — сказал Снейп. — Орден избегает
любого вида транспорта, который управляется Министерством, они не
доверяют ничему, связанному с этим местом.
Вновь Волдеморт посмотрел на крутящееся тело.
—
Я позабочусь о мальчонке сам. С Гарри Поттером было связано слишком
много ошибок, и некоторые из них совершил я. Этот Поттер живёт скорее
благодаря моим промахам, чем благодаря своим успехам.
Присутствующие
с трепетом смотрели на Волдеморта, каждый из них боялся, что это была
его или её ошибка — сохранившаяся жизнь Гарри Поттера. Но Волдеморт
разговаривал скорее сам с собой, чем с кем-то из них, продолжая
наблюдать за бессознательным телом над ним.
— Я был беспечен,
поэтому все мои грандиозные планы обратились в прах. Но теперь я стал
мудрее, я многое понял из того, что не понимал раньше. Я - тот, кто
должен убить Гарри Поттера, и я обязательно это сделаю.
Словно в
ответ на его слова вдруг раздался протяжный истошный вопль, наполненный
болью и страданием. Многие из тех, кто сидел за столом, вздрогнули и
испуганно опустили глаза, поскольку звук исходил откуда-то снизу.
—
Червехвост, — сказал Волдеморт, не повышая голос, все еще потерянный в
собственных мыслях, не сводя глаз с вращающегося тела, — разве я не
просил тебя утихомирить нашего пленника?
— Да, м-мой Господин, —
всхлипнул маленький человечек, так низко сидящий в середине стола, что
на первый взгляд его кресло казалось незанятым. Затем он выбрался из
кресла и покинул комнату, оставляя за собой таинственное серебряное
сияние.
— Как я говорил, — продолжил Волдеморт, глядя на
напряжённые лица своих последователей, — я теперь многое понял. К
примеру, теперь я знаю, что прежде, чем я отправлюсь убивать Поттера,
мне понадобится волшебная палочка одного из вас.
На лицах окружающих его людей появился шок, словно он объявил, что собирается отнять у одного из них руку.
— Нет желающих? — спросил Волдеморт. — Посмотрим… Люциус, я больше не вижу смысла тебе носить палочку.
Люциус
Малфой поднял глаза. Он сильно побледнел, в свете огня из камина его
лицо отдавало желтизной и казалось вылепленным из воска, глаза впали и
потемнели.
— Но господин... – сказал он хриплым голосом.
— Палочка, Люциус. Я требую палочку.
— Я…
Малфой
взглянул на сидевшую рядом жену. Она смотрела прямо перед собой, такая
же бледная, как и он, её длинные светлые волосы ниспадали по спине.
Незаметно под столом она легонько коснулась запястья мужа. Немного
успокоенный этим прикосновением, Малфой вынул из мантии палочку и
протянул Волдеморту. Тот поднес её ближе к своим красным глазам и
внимательно осмотрел.
— Что это?
— Вяз, Господин, — прошептал Малфой.
— Сердцевина?
— Дракон… Сердце дракона.
—
Прекрасно, — сказал Волдеморт. Он достал свою палочку и сравнил длину.
Люциус в надежде на то, что Волдеморт отдаст ему свою палочку взамен,
непроизвольно подался вперед. Волдеморт заметил эту попытку, от чего
его глаза округлились.
— Отдать тебе мою палочку, Люциус? Мою палочку?
Некоторые захихикали.
—
Я дал тебе свободу, Люциус, разве тебе не достаточно? Я заметил, что ты
и твоя семья этому не очень-то рады… Тебя что-то не устраивает в том,
что я в твоём доме, Люциус?
— Ничего… ничего, мой Господин!
— Бесстыжая ложь, Люциус… Казалось, шипение продолжалось и после того как рот перестал двигаться. Один или два волшебника едва
не задрожали, когда шипение стало громче; что-то тяжёлое скользило под
столом. Огромная змея вползла вверх по стулу Волдеморта и легла ему на
плечи. Она казалась бесконечной, её шея была толщиной с человеческую
ногу, её глаза с вертикальными щелями вместо зрачков смотрели
немигающим взглядом. Волдеморт поглаживал существо длинными пальцами,
продолжая глядеть на Малфоя.
—
Почему же Малфои выглядят такими несчастными рядом со своими
соратниками? Разве моё возвращение, моё восхождение к власти — это не
то, чего они так сильно желали?
— Конечно, милорд, — сказал
Люциус Малфой. Его рука заметно дрожала, когда он вытирал пот с верхней
губы. — Мы очень этого желаем… очень.
Сидевшая слева от Малфоя,
его жена сдержанно кивнула, старательно отводя глаза от Волдеморта и
его змеи. Справа — его сын Драко, который почти всё время смотрел на
висящее тело, быстро посмотрел на Волдеморта и тут же отвёл взгляд,
боясь встретиться глазами.
— Господин, — сказала тёмноволосая
женщина. — Это честь приветствовать вас в доме нашей семьи. Для нас нет
большего удовольствия.
Она
сидела рядом со своей сестрой, но насколько темноволосая Беллатрисса с
её тяжёлыми веками не походила на сестру внешне, настолько же
различалась их манера поведения. В то время как Нарцисса была
неподвижна и бесстрастна, Беллатрисса, подавшись вперед, всем своим
видом выражала желание быть ближе к Волдеморту, которое не могли в
полной мере выразить её слова.
— Нет большего удовольствия, —
повторил Волдеморт, его голова слегка наклонилась в сторону, пока он
разглядывал женщину. — Приятно слышать это от тебя, Беллатрисса.
Её лицо просияло, глаза наполнились слезами радости.
— Господин знает, я говорю только правду!
—
Нет большего удовольствия… Даже учитывая то радостное событие, которое,
как я слышал, имело место в вашей семье на этой неделе?
Она уставилась на него с открытым ртом, очевидно не понимая, о чём идёт речь.
— Я не знаю, о чём вы говорите, Господин.
—
О твоей племяннице, Беллатрисса. И вашей, Люциус и Нарцисса. Она только
что вышла замуж за оборотня Ремуса Люпина. Вы, наверное, гордитесь.
За
столом раздался оглушительный хохот. Многие наклонились вперёд, чтобы
обменяться многозначительными взглядами, некоторые стучали кулаками по
столу. Змея, которой не понравилось, что её потревожили, открыла рот и
злобно зашипела, но Пожиратели Смерти не слышали этого из-за своего
ликования над смущением Беллатриссы и Малфоев. Лицо Беллатриссы,
недавно залитое румянцем от радости, теперь стало некрасивого красного
цвета.
—
Она нам не племянница, Господин, — прокричала она. — Мы, я и Нарцисса,
никогда не видели нашу сестру с тех пор, как она вышла замуж за
Грязнокровку. Эта нахалка не имеет никакого отношения к нам, как и
твари, с которыми она связывается.
— Что скажешь, Драко? —
спросил Волдеморт. Несмотря на то, что он говорил тихо, голос его
каким-то образом перекрывал гвалт и хохот, царившие в комнате. — Будешь
нянчить волчат?
Шум усилился. Драко Малфой в ужасе повернулся к
отцу, но тот сидел с опущенной головой и смотрел куда-то вниз, тогда он
поймал взгляд матери. Она почти незаметно качнула головой и снова
устремила свой непроницаемый взгляд на противоположную стену.
— Хватит, — сказал Волдеморт, поглаживая разгневанную змею. — Достаточно.
Смех мгновенно прекратился.
—
Многие из наших старейших семей немножко испортились со временем, —
сказал он, в то время как Беллатрисса жадно ловила каждое его слово. -
Вам нужно очиститься, чтобы остаться в добром здравии, не так ли?
Отрезать то лишнее, что мешает здравию остальных.
— Да, Господин, — прошептала Беллатрисса, и её глаза вновь наполнились слезами радости. — При первой же возможности!
—
Она у вас появится, — сказал Волдеморт. — И в вашей семье, и во всём
мире… мы уберём то, что отравляет существование действительно
чистокровных…
Волдеморт поднял палочку Малфоя, направил её на
вращающуюся фигуру над столом и и легонько взмахнул. Человек очнулся,
застонал и начал извиваться, пытаясь освободиться от невидимых пут.
— Узнаёшь ли ты нашу гостью, Северус? — спросил Волдеморт.
Снейп
поднял глаза на перевёрнутое лицо. Все Пожиратели Смерти теперь
смотрели на пленницу, как будто кто-то дал им разрешение проявлять
любопытство. Как только она повернулась лицом к камину, раздался ее
испуганный голос: «Северус! Помогите мне!»
— Ах, да, — спокойно сказал Снейп, а пленница тем временем вновь отвернулась от него.
—
А ты, Драко? — спросил Волдеморт, поглаживая голову змеи его свободной
от палочки рукой. Драко нервно дёрнул головой. Теперь, когда женщина
пробудилась, казалось, он больше не в силах был смотреть не неё. — Ты
ведь не посещал её занятия, — добавил Волдеморт. — Для тех из вас, кто
не знает, сегодня у нас в гостях Чарити Бёрбэйдж, которая до недавнего
времени преподавала в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс.
Несколько возгласов донеслись с разных концов стола. Полная женщина с острыми зубами крякнула от смеха.
—
Да… Профессор Бёрбэйдж преподавала детям ведьм и волшебников о Магглах…
рассказывала о том, что они совсем не отличаются от нас…
Чарити Бёрбэйдж вновь оказалась лицом к Снэйпу.
— Северус… Пожалуйста… Прошу вас…
—
Тихо, — сказал Волдеморт, ещё раз взмахнув палочкой Малфоя, после чего
Чарити замолчала, словно во рту у нее появился кляп. — Но ей
недостаточно было забивать головы детей волшебников, на прошлой
неделе Профессор Бёрбэйдж написала заметку о ярой защите Грязнокровок в
Ежедневный Пророк. Волшебники, по её словам, должны принять этих воров
знания и магии. Вырождение чистокровных, если верить Профессору, — это
то, чего все желают… Она хочет, чтобы мы подружились с Магглами… или,
вне сомнения, с оборотнями…
На этот раз никто не засмеялся. В
голосе Волдеморта были отчетливо слышны гнев и презрение. В третий раз
Чарити Бёрбэйдж повернулась к Снэйпу. Слёзы из её глаз стекали в
волосы. Лицо Снейпа было совершенно бесстрастным, и женщина вновь
отвернулась от него.
— Авада Кедавра.
Вспышка
зелёного света осветила каждый уголок комнаты. Чарити упала на стол,
тот задрожал и заскрипел под её тяжестью. Несколько Пожирателей
отодвинулись назад. Драко сполз со стула на пол.
— Кушать подано, Нагини, — нежно сказал Волдеморт. Большая змея сползла с его плеч на полированную поверхность стола.
